Две главных сделки этого года на глобальном футбольном рынке продажа Романом Абрамовичем Челси за 4,25 млрд фунтов (4,85 млрд евро по курсу на 7 октября) и покупка инвестиционной компанией RedBird Capital Partners Милана за 1,2 млрд евро. На первый взгляд, эти истории максимально не похожи.
Абрамовича вынудили продать клуб из-за санкций, наложенных Великобританией на российского бизнесмена. Сделка проходила в авральном режиме тендер и согласование условий заняли чуть более трех месяцев. Спешили из-за риска потери профессионального статуса Челси, если бы стороны не уложились в срок. При этом сам Абрамович от продажи не получил ни пенни все деньги перечислены на контролируемый правительственными структурами Великобритании благотворительный счет.
Сделка с Миланом, напротив, готовилась заблаговременно. Слухи о продаже ходили давно, но официально подтвердились в октябре 2021 года представителем прежнего владельца фонда Elliot Management Corporation. Причина продажи желание фонда зафиксировать прибыль, то есть продать дороже, чем купили.
Но есть в обеих сделках то, что их несомненно объединяет: и Челси, и Милан купили американские инвесткомпании. И это не случайно. Уже несколько лет американцы скупают клубы ведущих футбольных стран Европы. В АПЛ, самой богатой европейской лиге, гражданам США принадлежат в той или иной степени уже 11 из 20 клубов. В Серии А 5.
И это еще не конец. Очередные американские инвесторы ведут переговоры о покупке Борнмута, Эвертона и Интера. Не факт, что эти сделки состоятся, но в любом случае скупка американцами футбольных активов продолжится.
Футбол вообще не интересовал американцев до нулевых. Почему?
Ответ прост: несмотря на огромную популярность в Европе, этот вид спорта как бизнес не представлял особой ценности с точки зрения американцев.
Принципы футбола в европейских странах сильно отличались от устройства профессиональных спортивных лиг США. Начиная с 1960-х НБА, НФЛ, НХЛ, МЛБ развивались как прибыльные бизнес-проекты.
Профессиональный спорт 1win-kazakhstan.com/skachat-prilozhenie в США стал отдельной сферой шоу-бизнеса, где коммерческий успех имел первостепенное значение по сравнению со спортивными результатами. К руководству лигами и клубами привлекали топ-менеджеров крупных промышленных и финансовых компаний, которые привносили в управление принципы корпоративного бизнеса и руководили спортивными проектами так же, как большими брендами или инвестбанками.
Европейский футбол с его ориентацией на победы и титулы шел другим путем. Для достижения спортивных результатов владельцы и руководители наиболее амбициозных клубов тратили деньги на приглашение сильнейших футболистов. Однако четкой схемы монетизации титулов не было. Основу выручки клубов составлял матчдэй продажи билетов и сопутствующих товаров в день матча. Разумеется, успехи увеличивали количество домашних матчей за счет участия в еврокубках (а значит давали дополнительный доход) и повышали цены на билеты. Но эта не та бизнес-модель, которая могла бы заинтересовать американцев. В США профессиональные клубы к тому времени уже зарабатывали на коммерческих контрактах со спонсорами, получали деньги от рекламы и продажи телеправ.
К этому стоит добавить проблемы с инфраструктурой многие европейские стадионы были построены в конце XIX или начале XX века и не соответствовали американским представлениям о комфорте, безопасности и привлекательной телекартинке. А засилье хулиганов на трибунах, особенно в Англии и Италии, отпугивало платежеспособную публику.
По иронии судьбы именно хулиганы, а точнее борьба с ними, подтолкнули европейский футбол к трансформации в сторону американского подхода. В Англии, где проблема беспорядков была особенно острой, после очередной трагедии (давке на шеффилдском стадионе Хиллсборо в 1989 на полуфинале Кубка Англии, в которой погибли 97 человек) всерьез взялись за безопасность на матчах.
После доклада в парламенте лорда Питера Тэйлора (главы Министерства юстиции Великобритании) клубам предписали убрать стоячие места (исключения сделали только для команд из низших дивизионов). Это привело к сокращению вместимости арен на 10% и больше и, как следствие, снижению выручки от продаж билетов главной доходной статьи клубов.